Затянувшаяся пятилетка

Чего добилось «Сколково»: ретроспектива достижений и провалов.

На прошлой неделе стало известно о том, что правительство РФ решило «пересмотреть» деятельность организаций, занимающихся поддержкой инноваций в нашей стране. Под прицел попало и знаменитое «Сколково». Ibusiness решил посмотреть на результаты более чем пятилетней деятельности «российской Кремниевой долины» — ведь если верить Аркадию Дворковичу, которому поручено провести реструктуризацию, останется ли оно живо — «еще предстоит решить».

Сколково сегодня





Приказ о создании «Сколково» был подписан тогда еще президентом Дмитрием Медведевым в сентябре 2010 года. В соответствии с манифестом «Россия, вперёд!», написанным Медведевым в 2009 году, в инновационном фонде было создано пять кластеров:

• информационных и компьютерных технологий;

• биомедицинских технологий;

• энергоэффективных технологий;

• ядерных технологий;

• космических технологий и телекоммуникаций.

К концу 2015 года, по данным Nikkei, в центре было создано 1188 стартапов, 78 партнерских компаний и 40 фондов.

В июне 2015 произошла достаточно существенная «чистка» списка резидентов «Сколково» — этого статуса лишилась 141 компания из 1070 (количество резидентов на тот момент по данным «Ведомостей»). По словам представителей фонда, большинство ушедших стартапов — «мертвые души», компании, которые не развивались и фактически не вели какой-либо деятельности. Однако по данным «Ведомостей», из фонда могут уйти и успешные проекты. По новым требованиям «Сколково» резиденты обязаны с 1 января 2016 года начать арендовать офис на территории инновационного центра. «Я еще не зарабатываю, зачем мне увеличивать расходы?» — удивляется опрошенный газетой директор компании-резидента, пожелавший остаться анонимным.

К лету 2015 года около 45% резидентов «Сколково» получали выручку. 3% — зарабатывали более 100 миллионов рублей. К концу 2015 года суммарная выручка компаний, входящих в состав «Сколково», достигла 52 миллиардов рублей — сообщил президент фонда, Виктор Вексельберг. За две недели до этого Вексельберг оценивал суммарную выручку резидентов в 37 миллиардов рублей при общем объеме частных инвестиций в 20 миллиардов.

Считаем звездочки

К сожалению, фонд не публикует более детальную отчетность по результатам деятельности своих резидентов, поэтому обратимся к сторонним рейтингам.

В 2014 году журнал «Секрет фирмы» составил рейтинг лучших стартап-команд России. Критерии были следующие:

• стартап должен быть запущен не ранее 2010 года и не позднее 2013;

• объем внешних инвестиций должен превышать один миллион долларов;

• у стартапа должна быть выручка не позднее первого квартала 2014 года.

Отобранным проектам журнал назначал «звездочки»: за количество проведенных раундов инвестиций, а также за темпы роста выручки и числа сотрудников, превышающие средние для всех проектов в списке.

Пять звезд получили, например, сервис Coub, образовательная компания «Netology-Group», социальный будильник Budist.ru и сервис бронирования отелей Oktogo.ru.

Как отмечают в «Сколково», из 36 проектов в списке, 16 являлись резидентами фонда. Например, Oktogo, платежный сервис 2can, мобильное банковское приложение Rocketbank, рекомендательный сервис Surfingbird, сайт интернет-работы Workle.ru, сервис изучения иностранных языков LinguaLeo и прочие.

В августе 2015 года британская версия журнала WIRED составила список ста самых «горячих» европейских стартапов — в этом рейтинге учитывается не столько финансовая успешность каждого проекта сколько то, насколько активно его обсуждают в СМИ и бизнес-сообществе. Среди десяти «горячих» российских стартапов оказались и резиденты «Сколково»: Rocketbank, Relap.io (проект Surfingbird, с помощью которого онлайн-СМИ могут автоматически рекомендовать материалы своим посетителям) и Panorics (разработчик панорамных камер).

Трудности перевода

Путаница — достаточно важный лейтмотив в деятельности «Сколково», который до сих пор путают с одноименной бизнес-школой. Forbes вспоминает, что создатели центра предлагали объявить конкурс на новое название, но Медведев тогда заявил, что поздно этим заниматься, мол, «Сколково прилипло».

Регулярные вопросы возникают и в терминологии — например, кого считать резидентом фонда? На сайте «Сколково» такими компаниями считаются только 81 организация, которые арендуют офис на территории центра. Однако как только разговор заходит о суммарной выручке, резидентов оказывается более тысячи. На сайте фонда такие компании называются «участниками сообщества».

Другой вопрос — что считать инновацией, рабочими местами или даже выручкой? В июне 2015 года фонд отчитался о том, что в 2014 году резиденты «Сколково» заработали 27,8 миллиарда рублей — при том, что планировалось два. Также эти компании создали «более 13 тысяч рабочих мест» (к концу января 2016 — 17,7 тысяч). Однако как объяснил в колонке для сервиса «Мегамозг» представитель одного из резидентов, не все эти цифры можно считать заслугой фонда.

Во-первых, когда речь идет о новых рабочих местах, то в фонде учитывают также специалистов, пришедших в «Сколково» вместе с новыми резидентами. «Фактически, это передвижение высококвалифицированного рабочего места по стране, но никак не создание "нового рабочего места"», объясняет автор.

Во-вторых, точно по такому же принципу считается и суммарная выручка резидентов:

«В "Сколково" преимущественно принимают компании, которые уже имеют достаточно хорошо проработанный продукт и имеют выручку. <...> Фирма, которая не имеет своей выручки, в «Сколково» существовать не может, потому гранты там получили только около 20% участников. <...> ...выручка «Сколково» растет не только потому, что они создают новый продукт и продают его, а в основном потому, что принимают новых участников, которые уже имеют выручку и включают эту выручку в свои годовые отчеты. Поэтому естественно, что со временем увеличивается число участников, и поэтому у «Сколково» растет годовая выручка.»

При этом автор отмечает строгость критерия «инновационности», применяемого руководством фонда — по его словам, Microsoft, Apple или Google на ранних стадиях бы не считались в «Сколково» инновационными компаниям, поскольку они предлагали продукты, уже существовавшие на рынке.

Проблемы с имиджем

Еще в апреле 2013 года в офисах «Сколково» прошли обыски — руководство фонда заподозрили в растрате бюджетных средств. В частности, в результате этих проверок пришлось серьезно урезать зарплатный фонд (к 2013 году на сотрудников было потрачено 5,6 миллиардов): было сокращено количество топ-менеджеров, отменены некоторые премии, введена новая система KPI.

«У "Сколково" был очень положительный образ на Западе, над которым мы тщательно работали. А на следующий день было бесполезно звонить хоть в Лондон, хоть в Кремниевую долину. Про обыск написали все — инвестиции кончились», — приводит РБК слова Седы Пумлянской, вице-президента фонда.

В 2015 году фонд также неоднократно обвиняли в нецелевом использовании средств. В июле бывший вице-президент фонда Алексей Бельтюков был объявлен в розыск за растрату 750 тысяч долларов, выплаченных за лекции депутату Илье Пономареву. В октябре фонд объявил, что будет судиться с собственными резидентами — компаниями Pharma Bio (фармацевтика) и Parallels (IT) по делу о нецелевом использовании 44,9 миллионов и 225 тысяч рублей соответственно. Представители Parallels тогда объяснили, что закупали на эти деньги «чай и печенье» для своих сотрудников, что не запрещалось правилами фонда.

Дальнейшие перспективы

Как говорит в интервью BBC президент Института национальной стратегии Михаил Ремизов, «Сколково» могут продолжать хотя бы минимально поддерживать просто для того, чтобы не нанести репутационный ущерб Дмитрию Медведеву.

При этом уже в конце прошлого года РБК со ссылкой на анонимные источники сообщало, что часть проектов фонда будут переданы «Технологической долине МГУ» — организации под руководством Екатерины Тихоновой, являющейся, по версии некоторых СМИ, дочерью президента Владимира Путина.

Другие инновационные структуры, такие как «Роснано» и РВК по мнению опрошенных BBC экспертов уже «исчерпали свою повестку»:

«Страна, которая находится в глубоком экономическом кризисе, не может позволить себе роскошь разбрасывать миллиарды рублей неизвестно на что. Может быть, когда-то в отдалённой перспективе эти институты можно было бы преобразовать в какие-то более дееспособные структуры, но это потребует немало времени и денег, а денег сейчас нет», — заявил в интервью изданию руководитель центра политических исследований института экономики РАН Борис Шмелёв.