Профессор бизнес-школы «Сколково» Павел Лукша, один из создателей «Атласа новых профессий», рассказывает об особенностях кадрового прогнозирования и основных тенденциях на современном рынке труда.
- Как должна измениться система образования, чтобы в достаточном количестве готовить специалистов по новым профессиям?
- Попробую коротко, хотя ответ на такой вопрос конечно тянет на диссертацию. Во-первых, нужны современные программы с точки зрения их содержания. Это значит, что преподаватели должны быть в курсе того, что происходит в мире и в России, а в своей отрасли вообще, что называется, на переднем крае. То есть совершенно очевидно, что они должны либо сами практиковать в своей отрасли, либо заниматься соответствующими отраслевыми исследованиями. Причем данные исследования должны быть по-настоящему актуальными и востребованными отраслевыми лидерами. В противном случае, преподаватели должны быть замещены на альтернативные решения, которые такое содержание могут дать. Например, массовые открытые онлайн-курсы (MOOC) от лучших университетов мира. Но все же живые практики-наставники лучше.
Во-вторых, нужны новые форматы подготовки. Цикл профессиональной подготовки необходимо сокращать. Надо быстрее погружать людей в реальную практику. Здесь отлично подходит формат системы дуального образования, которая успешно существует в Германии и начинает внедряться у нас при поддержке Агентства стратегических инициатив. Если кратко, то «дуалка» — это совмещение обучения с непосредственной практикой на реальном рабочем месте. К тому же, есть новые технологии (например, симуляторы), которые позволяют быстро оттранслировать новые отраслевые подходы на большое количествоновых работников.
В третьих, надо ориентироваться на обучение не только новых работников, но и существующей рабочей силы. Постоянное повышение квалификации должно быть нормой. Взрослые люди (профессионалы) и их работодатели должны рассматриваться как одни из основных «клиентов» системы образования. Ну и самое главное: система образования должна понять, что она не существует в отрыве от остальной страны, что она призвана решать задачи реальных организаций, институтов и отраслей.
- Чья роль, на ваш взгляд, в этом вопросе должна быть ведущей: государственной системы образования, частных учебных заведений или самого бизнеса? В каких пропорциях оптимально разделить нагрузку на всех участников системы образования?
- Бизнес должен понять, что за него проблему кадрового обеспечения не решит никто. То есть должен занять проактивную позицию. Некоторые работодатели — например, ОАК или Росатом — это начинают понимать и соответствующим образом действовать Частные учреждения — это первые, кто может и должен откликаться. В каком-то смысле они должны быть ведущими в обеспечении кадровых потребностей и иметь гибкую систему реагирования на запросы работодателей. Но когда речь идет о формировании кадровой базы под новые отрасли, которые еще только запускаются, эти расходы не могут понести ни бизнес, ни частные учебные учреждения. И здесь очень важна стратегия государства, которое должно вкладываться в кадровую базу как стратегический резерв.
Хотя есть и несколько успешных контрпримеров. Например, базовая кафедра по математической лингвистике, которую создала ABBYY в МФТИ. Это как раз тот случай, когда частная компания создает место подготовки перспективных специалистов под запускающийся сектор. Или фармакадемия Р-Фарм в Томске - новые спецы по биотехнологиям в запускающемся биотехнологическом кластере.
В этой связи наиболее важно:
а. Чтобы не было ситуации, когда у госвузов есть необоснованные преференции, которые ставят частное образование в невыгодное положение;
б. Чтобы проекты образования от бизнеса поддерживались в форматах частно-государственного партнерства (ЧГП), так как именно государство во всех промышленно развитых странах отвечает за фактор общеэкономического развития, в том числе за формирование человеческого капитала. Ни один частник такую системную работу ни в одной крупной промышленно развитой стране не тянет. А вот образовательных партнерств очень много.
- С чем могут быть связаны сложности создания программ обучения новым профессиям именно в наших отечественных реалиях? В частности, есть ли какие-то потенциальные препятствия в нормативно-законодательном регулировании?
- Прежде всего, препятствия в менталитете сотрудников образовательных учреждений. Инновации всегда болезненны. Как только вузы понимают, что им надо меняться, они сопротивляются всеми силами. Поэтому частные вузы с высокой вероятностью долгосрочно будут более эффективны. У них такая ситуация, что надо адаптироваться. Кроме того, диалог между бизнесом и образовательной системой сейчас все еще почти на нуле. Все, конечно, говорят, что они разговаривают, но слышат друг друга немногие.
Что же касается нормативов, то федеральные государственные образовательные стандарты (ФГОС) и вообще зарегулированность вузовской системы снижает ее адаптивность и конкурентоспособность. Мы в свое время работали с системой транспортных вузов по вопросам запуска новых специальностей. Они так и говорят — создайте для нас «образовательный оффшор», чтобы мы могли экспериментировать с содержанием и формами образования без постоянной оглядки на требования Минобразования. Но надо отдать должное — в новом законе об образовании многие ограничения снимаются. И в принципе государство даже рассматривает тему отмены ФГОС на горизонте 5 лет.
А, вот, самое главное, что мешает — это советское наследие и мнение, что у нас была самая эффективная система образования. Она и правда была очень эффективна, но для задач СССР и 30 лет назад. И пока люди не поймут, что СССР больше не будет, что нужно создавать новую систему образования под современные задачи — а точнее, под задачи будущего — мы так и будем ходить кругами и все больше отставать.
- Насколько может быть актуальной проблема переобучения людей, чьи профессии начинают исчезать? Какие конкретные модели могут быть применены для решения этой задачи?
- Сама по себе задача очень актуальная. И не только с точки зрения исчезающих профессий — но еще и с точки зрения межотраслевых барьеров. Например, инженеры в автопроме могут стать инженерами в авиационной промышленности после дополнительной подготовки. Но тут какая штука: многие из профессий — например, охранник или вахтер — это же род пенсии, альтернатива системе социального обеспечения. Но если экономика востребует новых людей — а это зависит от активности ее роста (которая зависит от предпринимательского климата и прочих факторов) — то да, программы переподготовки очень нужны.
- А каким образом, по-вашему, молодые люди должны узнавать о перспективности той или иной новой профессии — или вообще о ее существовании? То есть как сделать такое оповещение более системным? А не просто эпизодическим в СМИ… Есть ли какие-то зарубежные примеры эффективного системного информирования?
- Конечно, их довольно много. Есть большая тематика профориентации. Например, центры карьерного ориентирования при вузах, пробные дни работы еще в школе и прочее. Должны быть сайты с атласами, подобными нашему. Вообще смысл Атласа — чтобы был такой инструмент профориентации плюс путеводитель по вузам. Но таких проектов должно быть много.
Более того, в Западной Европе тенденция еще более интересная, там уже отказываются от работы по профориентации. Они говорят, что необходимо учить студентов думать о своем будущем, а информации вокруг очень много, и карьеру они себе должны строить сами. То есть акцент на большей самостоятельности и осознанности. Мы к этому еще не подошли, поэтому для нас работают более классические инструменты.
- Насколько в долгосрочном кадровом прогнозировании учитываются возможные изменения конъюнктуры рынка, в том числе и сугубо российского? Например, в вашем исследовании довольно хорошие перспективы у профессий, связанных с пенсионным сегментом финансового сектора, но ведь пенсионная реформа сейчас в очень понятном состоянии, а рынок тех же НПФов в стагнации. Или существуют все же некоторые очевидные векторы развития, на которые рыночные колебания влиять не будут?
- Тут конечно есть базовый сценарий развития экономики, на который мы ориентируемся. Мы считаем, что альтернативы развитию новых отраслей, по сути, нет (вернее, есть — но это окончательная деградация страны). А вот скорость реализации прогноза может быть разной.
То есть вектор, мы считаем, в целом определен (можно спорить скорее про вопросы, связанные с космосом и т. д.). Но есть несколько развилок, которые могут замедлить развитие или даже его «прибить». Тут многое будет зависеть от государства, насколько оно будет продвигать повестку развития и формировать равные права для участников экономики.
Читать статью об исследовании «Сколково»: Специальности будущего и профессии-рудименты
Комментарии
*